Новости – Общество

Общество

«Сто лет прошло, а русская жизнь так и течет…»

Группа военнослужащих размещавшегося во Владимире 9-го Сибирского Гренадерского полка (1915).

«Русская планета» и Государственный архив Владимирской области — о быте и проблемах региона во время Первой мировой

Никита Ефимов

29 августа, 2014 16:28

18 мин

С начала 2014 года сотрудники Государственного архива Владимирской области активно занимаются исследованием документов, характеризующих жизнь Владимирской губернии во время Первой мировой войны. Сотрудники архива признаются, что сами впервые подняли многие документы, связанные с тем временем. На основе бумаг из фонда канцелярии владимирского губернатора, старшего фабричного инспектора, жандармерии, других органов власти, суда, сотрудники архива создали выставку, посвященную Первой мировой.

– Она долгое время считалась забытой войной. Наверное, за последние десять лет мы впервые начали глубоко изучать тот период. История в любом случае учит нас жизни, без нее не на что опереться. А тут — особый случай. Многие историки считают, что именно Первая мировая война положила начало сегодняшнему мироустройству. Война привела к социальной революции, а затем — к смене строя. И не только в России. Изучая документы того времени, постоянно находишь параллели с нынешним днем, — рассказывает главный специалист отдела информации и научного использования документов Государственного архива Владимирской области Алексей Арескин. — Сейчас московские таксисты, случись авария в метро, тут же увеличивают цены в 10 раз. А вот приказ городской полиции от 2 апреля 1916 года: «Легковые извозчики отказываются возить пассажиров ниже установленной таксы. С дерзостью и грубостью требуют оплаты выше установленной таксы. Приказываю чинам полиции строго следить за соблюдением извозчиками установленной таксы, не позволять осуществлять выезды извозчиков на биржи без номеров…» И подпись — исполняющий обязанности владимирского полицмейстера Иванов. Это только маленькая деталь. Параллелей с современностью — масса. Как говорится, сто лет прошло, а русская жизнь так и течет…

Мобилизация

Для Российской империи война началась 19 июля 1914 года. Уже 17 июля стартовала мобилизация во Владимирской губернии. У призывников было три дня на устройство домашних дел. После этого они должны были явиться на сборные пункты.

Каждой семье, отправлявшей мужчину на фронт, назначалось казенное денежное пособие, которое можно было получить в сельской или городской управе. На эти средства жены могли купить на одного взрослого 1 пуд 28 фунтов муки, 10 фунтов крупы, 4 фунта соли и фунт постного масла на месяц. И вполовину меньше — на каждого ребенка.

25 июля 1914 года губернатор Владимир Крейтон издал обязательное постановление о запрете ношения и хранения оружия. Глава губернии также запретил повышать цены на продукты первой необходимости. Кроме того, появились постановления о сдаче оружия, о контроле над запасами продовольствия и фуража.

По губернии был организован прием лошадей, повозок, упряжи, сукна, готовой одежды и обуви для нужд армии.

– По «твердым» казенным ценам покупали оружие, сукно — от шинельного до шароварного — и другое имущество, — говорит Алексей Арескин. — Население активно продавало вещи. В то же время, принимались и полицейские меры. Фабрикантам и торговым компаниям запрещали сбывать товары «налево». Все — для нужд фронта. На общем патриотическом подъеме такой подход воспринимался нормально. Так, например, по доношению муромского уездного исправника, местные крестьяне были очень недовольны купцами, которые отказались отдавать на нужды армии своих лошадей. Цены на макароны и гречку повысили, а рысаков, что называется, «зажали». Патриотический подъем, мне кажется, действительно, был! Это заметно даже по волостным документам. В деревнях постоянно проходили патриотические сходы и молебны.

В самом Владимире манифестации продолжались с 17 июля по 2 августа 1914 года. 20 июля, в День Ильи Пророка, после крестного хода на Соборной площади был совершен молебен о здравии царствующего дома и даровании победы русскому оружию.

Мобилизованные владимирские служивые отправлялись в Ярославль, в запасный батальон лейб-гвардии Преображенского полка в Санкт-Петербург и другие подразделения. Часть военных оказалась в артиллерийских бригадах в Москве и полках города Кирсанова.

Списки убитых и раненых регулярно публиковались в газете «Владимирские губернские ведомости». Награды, выданные посмертно героям войны, посылались на их Родину. Обычно вручение родственникам героев медалей и орденов проходило в церкви в торжественной обстановке.

– Еще две приметы времени — цензура и сухой закон. Военная цензура была введена в сентябре 1914 года. Под конец войны даже в лазаретах разрешалось читать не все газеты и книги. А запрет на торговлю алкоголем с первых дней войны растянулся на несколько лет. За этим строго следили. Но все равно в трактирах, в домах милосердия горожанам наливали тайно. Были и доносы.

Промышленность

В 1914 году Владимирская губерния включала несколько территорий, входящих сегодня в Ярославскую, Ивановскую и Московскую области. Изначально из всех предприятий Владимирщины вещи для военного снабжения изготавливали только три фабрики. В селе Тейково, селе Кохма и Вязниковском уезде шили предметы обмундирования. Деятельность этих предприятий контролировала власть.

С началом военных действий промышленность губернии начала переоборудовать производства под изготовление товаров для нужд фронта.

– Владимирская губерния входила в Московский промышленный район и считалась одной из наиболее развитых. Процесс милитаризации промышленности растянулся не на дни и недели — на месяцы, — отмечает Алексей Арескин. — Нужно понимать, что у нас развивалась, в основном, текстильная отрасль. Отсутствовали масштабные заводы по обработке меди и чугуна. Не было предприятий по изготовлению оружия и снарядов. Документы рассказывают о том, как при фабриках постепенно образовывались специальные военные мастерские. Затем — лазареты. Все это происходило с подачи губернских администраций. Процесс двигался медленно, с большим трудом. Важно отметить, что наша промышленность была кустарной. Небольшим производителям тоже давали военные заказы. Местные сапожники и портные, например, шили шинели, походные и гимнастические рубахи, шаровары, сапоги. За 1915 год артели кустарей Владимирской губернии изготовили армейской продукции на сумму более 4 миллионов рублей.

Текстильные фабрики переключались на производство шароварного репса, шинельного сукна. Постепенно в специальных мастерских при заводах начали делать взрыватели, боевые снаряды, шрапнель.

В мастерских ремесленного училища Мальцова во Владимире сколачивали снарядные ящики и приспособления для выделки фугасных гранат. Досчатинский железнодорожный завод, например, поставлял кровельное железо для поставки вагонов. В Муромском уезде производили саперные лопатки, шашки и кусачки для разрезания проволоки.

Работали на армию предприятия в Кольчугинском, Вязниковском районах. Плюс — стекольные фабрики в Гусь-Хрустальном и Уршеле. Оттуда военные врачи получали колбы и другие изделия. Несколько химических заводов вырабатывали в год до 500 тысяч пудов серной кислоты каждый. Ее использовали артиллеристы. В 1916 году в губернии по военным заказам работало уже 151 предприятие.

– В то же время были проблемы. В начале войны, когда власти проводили мобилизацию, на фронт ушли сотни рабочих, сотни квалифицированных кадров с фабрик и мелких предприятий. А трудиться — некому. На ряде заводов и мануфактур за станки поставили женщин. Позднее квалифицированные кадры набирали, помимо прочего, из числа военнопленных. В январе 1916 года среди пленных чехов и словаков был проведен отбор специалистов для работы на военных заводах. И специалистов-химиков из Эльзас-Лотарингии — для работ на заводах Нижнего Новгорода.

Только к зиме 1917 года Первое Русское акционерное общество ружейных и пулеметных заводов построило в Коврове пулеметный завод. На нем в конце года стартовал выпуск ружей-пулеметов системы В.Г. Федорова и пулеметов системы Мадсена под русский патрон.

– Сегодня мы называем Ковров «городом оружейников». Возведение завода было важным шагом. В целом с пулеметами в России очень затянули. У немцев их много, а у наших воинов не было. Только окоп спасал русского солдата. Соответственно, армия несла большие потери… Я читал, что в первый год войны Россия производила 165 пулеметов в месяц. И только в 1916 году производство выросло до 12 тысяч пулеметов.

Беженцы. Раненые. Пленные

В 1914-1917 годах россияне, как и сегодня, всем миром помогали беженцам.

– Активно функционировали различные комитеты помощи, которые существовали и во время Русско-Турецкой войны, и во время Русско-Японской. Существовали пункты приема пожертвований. Рабочие через комитеты посылали на фронт бумагу, табак, карандаши. Правда, к 1917 году волна пожертвований спала. Свидетельств в документах хватает. Например, в каждом казенном учреждении были установлены специальные кружки для пожертвований на нужды войны. Так вот, в отчетах казначейства зафиксированы суммы в 6-7 рублей. Это ничтожно для того времени. Жителям тогда самим нечего было есть. На протяжении всей войны серьезная помощь оказывалась беженцам из западных губерний. Владимирщина стала для них транзитной. Беженцев направляли в Сибирь. Ключевой была трасса между Нижним Новгородом и Москвой.

Во Владимирской губернии беженцев на время расселяли по уездам. Их необходимо было снабжать горячей пищей, жильем, работой, медицинской помощью. 8 августа 1915 года губернатор предписал образовать в городах особые комиссии по призрению беженцев. В столице губернии 200 беженцев ежедневно получали в столовой Народного дома питание из двух блюд. Людям давали щи, кашу и фунт черного хлеба на человека. В октябре 1915 года Владимирский городской комитет отпускал беженцам уже 700-900 обедов в сутки. В уездах постоянно работали местные отделения Польского комитета помощи беженцам, Комитета помощи беженцам-евреям, Епархиального комитета и других организаций.

30 июля 1914 года был учрежден Владимирский губернский земский комитет помощи раненым. Уездные земские комитеты и Губернский земский комитет перечисляли средства на содержание больных и раненых, выдачу пособий и другие социальные цели. Открывались комитеты и лазареты Российского Общества Красного Креста. Георгиевская община сестер милосердия организовала и снарядила на фронт госпиталь на 200 коек и этапный лазарет на 50 кроватей. Всевозможные дамские комитеты шили для воинов белье и теплую одежду. Один из них возглавляла супруга губернатора Мария Крейтон.

Если беженцы оказывались во Владимирской губернии, что называется, проездом, военнопленные размещались у нас целенаправленно.

– Были документы, в которых прописывалось, что в разных городах следует размещать пленных разных национальностей. Например, в Коврове, Судогде — австрийцев. Немцев, мадьяров, венгров — в других населенных пунктах. Правда, довольно быстро такие разделения сглаживались. Уже к 1916 году особого контроля над ними не было. Пленные пользовались почти полной свободой. Они нанимались на работу в приказчики, повара, конюхи… Кстати, после войны некоторые иностранцы остались на Владимирщине, женившись на наших женщинах. Многих из этих австрийцев и немцев репрессировали в 30-х годах.

Военнопленных размещали в специальных бараках или казармах. Пленные имели такой же паек, что и русские солдаты. Иностранцы могли получать посылки с Родины, устраиваться на работу в крупные помещичьи хозяйства и даже на предприятия. Пленные имели возможность свободно передвигаться по улицам. Запрещено было лишь выезжать за пределы губернии.

– Меня, например, поразило письмо пленного чеха. Он обращался к губернатору с просьбой перевести его из Владимирской губернии к брату под Иркутск… Не отпустили. Питание у пленных было довольно хорошим. Население относилось к ним, скорее, с сочувствием. Хотя под конец войны начались редкие вспышки ненависти. Особенно после новостей и слухов о том, что немцы применяют отравляющие газы и издеваются над нашими солдатами, — рассказывает Алексей Арескин. — Буквально вчера я обнаружил еще один интересный документ. Просматривал дело. В нем была вклейка о том, что один владимирец на фронте добровольно сдался в плен немцам. Соответственно, военно-полевым судом в 1915 году он был приговорен к лишению всех прав и расстрелу. Об этом уведомили губернскую власть. Она передала информацию мещанскому старосте, который рассказывал обо всем родным мужчины. Такой поступок солдата серьезно сказывался на его семье — ее лишали казенного пайка…

Кризис

С каждым годом социальные и экономические проблемы нарастали, словно снежный ком. Постепенно патриотический подъем сменялся недовольством и унынием. Несмотря на различные запреты, постоянно росли цены на продукты и жилье.

В тылу не хватало рабочих рук. Из распоряжения губернатора уездным исправникам от 14 февраля 1917 года: «…Один из уездных исправников вверенной мне губернии на просьбу начальника второго участка Службы пути об оказании содействия к привлечению местного рабочего населения на случай срочных работ по очистке пути от снега, сообщил, что оказать содействия не может, за неимением в уезде рабочих рук. Предписываю начальникам полиции на будущее по требованию железнодорожного начальства для срочных работ по очистке от снега железнодорожного пути привлекать рабочих женщин, если в уезде не окажется потребного количества рабочих мужчин».

Заводы и фабрики испытывали недостаток в топливе и сырье. Начались перебои со снабжением. Снова и снова устанавливались предельные цены на продовольствие. Весной 1915 года произошла Иваново-Вознесенская стачка. После нее предприниматели повысили рабочим зарплаты, начали выплачивать квартирное и продовольственное пособия. Однако проблем это не решило. В заводских лавках по-прежнему ощущался недостаток ржаной муки, сахара, постного масла, керосина. С февраля 1916 года вместо выдачи продовольственного денежного пособия фабриканты стали устраивать харчевые амбары, где продавали рабочим продукты по пониженным ценам и в кредит. Дефицит замечался и в этих магазинах.

– На настроения последних лет влияла и антивоенная агитация. Губерния никогда не была особо революционной. Стачки на фабриках носили экономический характер. Сильных политических волнений не наблюдалось, — рассуждает Алексей Арескин. — В 1916 году прокурор писал, что в основном в ведомстве расследуются чисто гражданские, а не политические дела. Но постепенно губерния наполнялась слухами и листовками о мире, наполнялась антивоенными настроениями. А большевики, мне кажется, просто воспользовались ситуацией, недовольством войной, ростом цен и прочими проблемами. Я, например, читал дело о расследовании слухов и агитации против войны среди населения. Были, например, слухи о немецких шпионах, которым было необходимо сжигать посевы.

В конце 1916 года войска владимирского гарнизона отказались подчиняться властям из-за недостатка хлеба. В условиях хозяйственной разрухи в тылу набирало силу революционное движение.

20 сентября 1917 года Владимирская губернская земская управа сообщала губернскому комиссару, что в связи с катастрофическим положением губернии в продовольственном отношении, стоит возбудить ходатайство перед правительством об эвакуации из губернии лазаретов, войск и беженцев в «губернии производящие».

25 октября 1917 года к власти в стране пришли большевики. 3 марта 1918 года был заключен Брестский мир. Он не стал моментальным решением всех проблем.

– После войны губернии еще долгое время было очень непросто, — считает Алексей Арескин. — С одной стороны, война привела к некой индустриализации и росту промышленности. Но сельское хозяйство было полностью уничтожено. В 1918 году, например, разразился страшный голод. Рабочие не хотели трудиться. Словом, полная разруха, которую усугубляло отсутствие толкового, упорядоченного железнодорожного сообщения. Восстановление после расстроенного состояния заняло не один год.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе